«…с этим вспоминается все доброе и светлое, что вынес я из Академии и, главным образом, от ее видного руководителя, ныне Преосвященного Антония, ректора Казанской Академии», – из дневника иеромонаха Андроника, 1898 г.
«Владыка Антоний был сердцем нашего академического мира… Он умел подойти к каждому из нас, и из наших отношений с ним был устранен дух формализма и официальности. Мы жили согретые его любовью и лаской… Он впервые, может быть, многим из нас раскрывал смысл православного пастырства как любовного и самоотверженного приятия в свою душу своей паствы, переживания вместе с нею всех горестей и радостей, всех испытаний, искушений и падений своих духовных чад и возрождения и восстания силою сострадательной любви и молитвы».
«Я узнал подробно и на месте все дело Осетии и полюбил его душевно, и никуда бы я не желал оттуда уходить или быть переведенным», – из дневника иеромонаха Андроника (Никольского), 1896 г.
«Ардонская семинария явилась действительно светом для Осетии… Я с любовью предался этому делу: весной разъезжал… по школам… и на деле видел жажду и усердие осетин к возродившемуся церковному делу», – вспоминал о. Андроник.
«И сей непорочный и крепкий духом муж, Святитель Николай, устоял на крепком камени своей веры в Бога, вверившего ему такое святое, хотя и трудное в Святой Церкви послушание. И при всем великом его подвиге, при всем высоком его деле в икономии церковной – какой это скромный, детски цельный человек. Меня сподобил Господь быть и его духовным сыном, а вместе с тем и духовным отцом этого святителя Николая Японского: и видел я, и любовался его чистотою, простою перед Богом душою…» – из слова Епископа Андроника по смерти Архиепископа Японского Николая (Касаткина), 1912 г.
«Поднимите на себя труд милосердного самарянина… Не смотрите на школу только как на время приобретения нужных знаний, а главным образом как на время выработки в себе пастырского характера, сколько это возможно для юноши. Поэтому поставьте себе за правило – еще здесь умягчать свое сердце сочувствием всем, развивать внимательное и сострадательное ко всем отношение… Соблюдайте душу искреннюю и добросовестную всегда и во всем», – из проповеди архимандрита Андроника, 1900 г.
«…Буду просить и копии икон Тихвинской, Иверской и Знаменской, чтобы все эти святыни привезти в благословение от Новгорода и развезти по разным городам Епархии. Пусть и там будет Святая Русь, пусть около сих святынь собираются все – непременно крестными ходами, чтобы ими всколыхнуть все русские благочестивые сердца», – из письма Епископа Андроника Архиепископу Арсению (Стадницкому), 1913 г.
«Пусть никто не верит наговорам обольстителей, которые говорят, что для христианина совершенно безразличен тот или иной порядок гражданской жизни. Нет, мы – христиане – в мире живем и из этого мира до времени, определенного Творцом, выйти не можем (1 Кор. 5, 10). А потому нам вовсе не безразлично, что совершается в гражданском нашем быту, ибо тот или иной строй, те или иные порядки жизни могут содействовать или препятствовать делу спасения, а в иных случаях и вовсе его преследовать насмерть…».
«Страшны современные войны при тех усовершенствованиях в военных приспособлениях, которыми теперь обладают народы. Тем более страшна такая великая война. Для нас она священная – как православная и за родное славянство. Для всех же народов она величественна – как прокладывающая глубокую грань между минувшим и будущим: эта война концом своим изменит всю карту современных царств Европы», – из проповеди Епископа Андроника, 1914 г.
«Итак, я в Перми… Здесь чувствую себя как бы старожилом, как дома, мирно и прекрасно. А на сем основании полагаю, что здесь и моя могила, о чем как будто говорило и сновидение о моем переводе в «Могилев» накануне получения известия о переводе в Пермь. Буди воля Господня», – из письма Епископа Андроника Архиепископу Арсению (Стадницкому), 1914 г.
«Особенно же по долгу архиерейства и от беззаветной любви моей к дорогому Отечеству призываю всех от мала до велика с горячим и откровенным сердцем устремиться на молитву ко Господу Богу о Его всесильной нам помощи среди создавшихся трудных обстоятельств. Будем умолять Его, Всещедрого, да устроит Сам Он власть и мир в земле нашей, да не оставит Он нас надолго без Царя, как детей без матери», – из архипастырского призыва Епископа Андроника, 1917 г.
«Русская Православная Церковь всегда, на протяжении всей истории, была хранительницей и защитницей порядка, она и теперь не может остаться равнодушной зрительницей происходящих бедствий и должна возвысить свой голос в защиту порядка, который немыслим без Самодержавного Государя».
«Прежде всего, Россияне, будьте осторожны в слушании разных ораторов или говорунов…, под хлесткими и красивыми словами занимающихся обманом, призывающих народ к беспорядкам и насилиям… Всякий должен понимать, что не устоять тому народу, у которого один другого будет обижать или обирать… Объединяйтесь по своим приходам, один другого приводя к общему церковному и народному делу… Так составится одна дружная большая семья, составляющая весь великий наш Русский народ».
«В Русском государстве Православная Церковь, составляя часть Вселенской Христовой Церкви, занимает первенствующее среди других вероисповеданий публично-правовое положение, подобающее ей как величайшей святыне огромного большинства населения», – XLIV Деяние Поместного Собора.
«Дорогие мои от Господа данные духовные чада! Всех, кто верует в Бога, в свою душу и в вечную жизнь, всех, кто любит Родину святую, всех таких зову и молю – встаньте и воодушевитесь на защиту веры и земли родной. Спасайте ее, спасайте все, кто видит и понимает эту нашу погибель».
«Моя вера и церковные законы повелевают мне стоять на страже веры и Церкви Христовой и ее достояния. Если этого не буду исполнять, то я перестаю быть не только Архиереем, но и христианином. Посему вы можете меня сейчас же повесить, но я вам гроша церковного не выдам, вы через мой труп пойдете и захватите, а живой я вам ничего церковного не выдам. Так я сам верую и поступаю, призываю и православный народ даже до смерти стоять за веру, Церковь и церковное достояние, к этому и буду призывать – это мой долг архиерейский», – из объяснения Архиепископа Андроника на постановление Следственной Комиссии Пермского революционного трибунала, 1918 г.
«27 [апреля] /10 мая. Пятница. …В 5 1/2 Наташа, Дж[онсон] и я отправились в Петропавловский собор, где служил пасхальную вечерню Архиепископ Андроник – служил он очень хорошо», – из дневника Великого Князя Михаила Александровича, 1918 г.
«Я ни малейшего сомнения не имею в спасении Михаила Александровича… Коршунов с Архиереем, безусловно, в полном курсе дела, но они не говорят ничего, молчат».
«Искренне желая полного возрождения народной жизни, желаю, чтобы это совершилось не путем внешнего переворота, а путем внутреннего переворота, путем глубокого возрождения души народной. А для сего горячо желаю, чтобы господствующий теперь режим и еще поцарствовал некоторое время. Захотели люди рай на земле устроить без Бога, так пусть в полноте и избытке насладятся его бесчисленными благами, пусть до самого дна выпьют всю сладость современного безбожного райского блаженства, чтобы потом все сознавали, проклинали на всех перекрестках это отчаянное безбожие. И когда дойдут люди до этого сознания, когда в один дух раскаются перед Богом, тогда Господь и возвратит всему народу разум и волю. Тогда-то и познают истинное равенство и братство всех свободных перед Богом», – из объяснения Архиепископа Андроника на постановление Следственной Комиссии Пермского революционного трибунала, 1918 г.
«Мы враги открытые, примирения между нами не может быть. Если бы положение было противоположным, я, именем Господа Бога, приняв грех на себя, благословил бы повесить вас немедля. Других разговоров от меня не будет».