«Возвратясь в Пермь, – рассказывал Владыка Никанор, – я среди дел епархиального управления не оставлял размышления об останках и вещественных памятниках Святителя Стефана, которые могли бы быть приобретены для Перми; справлялся, читал, молился… Однажды в минуты подобных размышлений я взял в руки только что полученный с почты 10-й номер журнала “Кормчий” за 1907 год; просматриваю в нем статью “Богородице-Алексиевский мужской монастырь в Томске” и на странице 116-ой читаю: “В монастыре есть замечательная святыня – ковчег с частицами мощей Святых Пророка Захарии, Апостола Филиппа, Первомученика Стефана” и других, а среди них и Святителя Стефана Пермского… Читаю и от радости глазам не верю, прочитываю многократно, умиляюсь».
Из протокола допросов Архиепископа Прокопия:
«Я считаю себя человеком аполитичным, однако, я являюсь убежденным последователем Православной Церкви и, как представитель последней, естественно, не могу относиться безразлично к тому, какая власть существует в стране, – преследующая Церковь или, наоборот, покровительствующая Церкви. Совершенно естественно, что к политическому режиму, который покровительствует деятельности Церкви, у меня больше симпатий, чем к политическому режиму, который преследует Церковь или ограничивает свободу ее деятельности. В этом отношении я разделяю симпатии Скадовского к идее монархической власти, возглавляемой Монархом – Помазанником Божьим…».